Было бы очень тривіально и легкомысленно иронизировать надъ открывшимся въ Гаагѣ международнымъ конгрессомъ спиритовъ.

Какъ бы ни были подчасъ наивны разсужденія этихъ изслѣдователей потусторонняго міра, но какое-то зерно истины у нихъ есть. Несомнѣнно есть нѣчто, о чемъ можно серьезно и долго потолковать съ другомъ Гораціо.

Но вотъ что обидно. Ученіе о вертящихся столахъ уже разработано, всюду существуютъ спеціальныя общества, съѣзды, а относительно другихъ таинственныхъ предметовъ, какъ то: стулья, дверныя ручки, стаканы, тарелки, галстухи, шляпы — никакой мистической теоріи нѣтъ.

Хотя чѣмъ стулъ хуже стола?

А дверная ручка бездушнѣе столовой ножки?

Я, напримѣръ, глубоко вѣрю, что у каждой вещи, не только созданной природой, но и искусственно, рукой человѣка, есть своя психологія. Среди предметовъ домашняго обихода безусловно существуютъ субъекты добродушные, благожелательные, окруженные свѣтлой аурой; существуютъ, наоборотъ, и вещи злобныя, капризныя, неврастеничныя, такъ и норовящія въ критическую минуту сдѣлать вамъ гадость.

Предметы съ доброй аурой, какъ мнѣ пришлось наблюдать, обычно имѣютъ закругленную формѵ, небольшой ростъ и прочный добротный матеріалъ. Куда ихъ ни поставишь, вездѣ они скромно стоять, не качаясь, не опрокидываясь, не стараясь задѣть проходящихъ. Вещи же злобныя, недоброжелательныя, наоборотъ, почти всегда худы, высоки, имѣютъ массу всевозможныхъ придатковъ въ видѣ ручекъ, крановъ, ненужныхъ украшеній; и во всей ихъ фигурѣ замѣтно зловѣщее ожиданіе: не пройдетъ ли кто-нибудь достаточно близко, чтобы зацѣпить его за рукавъ или за плечо и съ дикой радостью опрокинуться.

Несомнѣнно добрую ауру имѣютъ нѣкоторые предметы костюма. Напримѣръ, жилетъ. Я никогда не видѣлъ, чтобы жилетъ на зло своему владѣльцу старался возможно скорѣе протереться, лопнуть по шву или изодраться о гвоздь. Хороши также светтеры, куртки-безрукавки и шапочки баскскаго образца, за которыми не приходится гоняться по вѣтру на улицѣ.

Но вотъ возьмемъ галстухи или запонки. Кто изъ насъ, мужчинъ, не знаетъ, сколько низости, сколько ненависти къ человѣку и истерическихъ капризовъ обнаруживаютъ эти предметы?

Вы торопитесь на поѣздъ. Запонка, которая только что мирно поблескивала на каминѣ, исчезла. Минуту назадъ была. Вы видѣли своими глазами. А теперь нѣтъ. Гдѣ ее искать? Въ кофейникѣ? На диванѣ? Въ чернильницѣ?

Найдя, въ концѣ концовъ, эту истеричку, вы быстро втыкаете ее въ рубаху, отыскиваете другую, принимаетесь завязывать галстухъ… И опять — борьба добра со зломъ. Ормуздъ и Ариманъ. Озирисъ и Сетъ.

Сколько галстуховъ перевидѣлъ я въ своей жизни. Сколько ихъ, подлецовъ, завязывалъ. И скажу прямо: ни одному нельзя довѣрять. Или ни за что не хочетъ завязываться, какъ дикій козелъ, или, что еще хуже, сразу завяжется, а черезъ полчаса вдругъ радостно съѣдетъ внизъ или на бокъ, или узкимъ концомъ вылѣзетъ изъ подъ жилета и болтается снаружи аппендиксомъ. Каждый галстухъ всегда имѣетъ свою болѣзненную индивидуальность. Или топорщится, или не тѣ складки даетъ, или слишкомъ широко располагается, или ложится черезчуръ узко. А когда вы его уже приручили и заставили, наконецъ, покорно лежать, онъ пускается, наконецъ, на послѣднее средство: даетъ трещину на самомъ видномъ мѣстѣ, сѣчется. И выходя въ отставку, удовлетворенно говоритъ, лежа въ архивной коробкѣ:

— Feci, quod potui. [1]

Въ заключеніе, впрочемъ, надо сказать, что среди вещей, окружающихъ насъ, есть не мало и такихъ, которыя обладаютъ промежуточнымъ среднимъ характеромъ. Онѣ не особенно злобны, но и не слишкомъ добры: поступаютъ такія вещи съ вами различно, сообразно съ настроеніемъ и съ задачей момента. Чайная ложка, напримѣръ, вполнѣ приличный предметъ, когда лежитъ на столѣ или на блюдцѣ. Но положите ее въ чашку, оставьте свободно торчать такъ нѣсколько минутъ, и вы ясно замѣтите, какъ она постепенно поворачивается къ вамъ, осторожно подбирается къ рукаву, чтобы перевернуть чашку и вылить чай на пиджакъ. А дверь? Кто не знаетъ, какъ благородна и чистосердечна она, когда плотно прикрыта, и какъ коварна, когда стоить ребромъ къ вашему лбу, въ особенности ночью, если электричество не горитъ?

Нѣтъ, безусловно, есть много на свѣтѣ домашнихъ вещей, мистикой которыхъ давно слѣдовало бы заняться мудрецамъ магамъ. А между тѣмъ никто изъ нихъ дальше спиритизма не идетъ, вертитъ столы и прислушивается только къ тому, что скажетъ деревянная ножка.

Не обидно ли?

[1] Я сдѣлалъ, что могъ (лат.).

Андрей Ренниковъ.
Возрожденіе, № 2297, 16 сентября 1931.

Views: 44