Несмотря на вѣковой историческій опытъ, еще и въ началѣ XX столѣтія русское общество не вполнѣ сознавало государственной необходимости для Россіи военнаго флота. Членъ Государственной Думы Стаховичъ сказалъ, напримѣръ, какъ-то, что «флотъ нуженъ Россіи такъ же, какъ большому барину псовая охота».
Причина подобныхъ взглядовъ, вѣроятно, та, что мы считаемъ себя державой вполнѣ сухопутной и огромныя земельныя пространства наполняютъ нашу жизнь такимъ мощнымъ «пульсомъ земли», за которомъ не слышенъ прибой далекаго моря. А между тѣмъ знаменитое петрово окно въ Европу на сѣверѣ и другое, южное, давно для насъ обратились въ «легкія» русскаго государственнаго организма. По довоенной статистикѣ считалось, что 80 проц. всего русскаго вывоза идетъ моремъ, причемъ 60 проц. общаго количества черезъ черноморскіе порты.
И вотъ все же, несмотря на то, что экономическая жизнь Россіи зависитъ на 80 проц. отъ морского транспорта, несмотря на грозное нарастаніе въ Балтійскомъ морѣ германской морской силы, необезпеченный съ моря Петербугъ и легко подверженныя удараімъ прибалтійскія провинціи, а въ Черномъ морѣ явно агрессивную политику державъ тройственнаго союза и пробужденіе на Балканахъ національно-шовинистической Турціи, Государственная Дума въ 1909 году не только отказываетъ въ кредитахъ на флотъ, но даже выражаетъ сомнѣніе, нуженъ ли вообще Россіи флотъ… Вновь назначенный въ 1908 году морской министръ генералъ-адъютантъ адмиралъ Диковъ, поставленный подобнымъ сомнѣніемъ Гос. Думы въ совершенно необыкновенное, пожалуй, даже траги-комическое положеніе, черезъ два столѣтія послѣ Великаго Преобразователя принужденъ начать съ «а»… На квартирѣ у октябриста Милютина, передъ многочисленными членами Государственной Думы устраивается рядъ докладовъ морскими офицерами только что образованнаго морского генеральнаго Штаба.
Римскій-Корсаковъ: «Зачѣмъ Россіи нуженъ флотъ»;
Колчакъ: «Какой Россіи нуженъ флотъ»;
Щегловъ: «Программы судостроенія», и
Смирновъ: «Реформы морского вѣ домства».
Затѣмъ еще совѣщанія на эти же темы съ правыми у Пуришкевича и съ кадетами у Милюкова.
Въ результатѣ члены Государственной Думы заявляютъ, что они убѣдились въ необходимости флота для Россіи, но кредиты на его постройку все же отпустить не могутъ, въ виду недовѣрія къ умѣнію морского министерства справиться съ этой задачей… Такимъ образомъ, вопросъ государственной обороны попадаетъ въ тупикъ, въ которомъ и остается до 1911 года.
Между тѣмъ Турція, сдѣлавъ огромное финансовое усиліе и собравъ народныя пожертвованія, заказала въ Англіи 2 дредноута — «Османіе» и «Рашидіе». По ихъ готовности нашъ слабый черноморскій флотъ не только теряетъ свое преимущество на морѣ, но какъ военная сила практически сводится передъ ними на нѣтъ.
Лишь съ назначеніемъ морскимъ министромъ адмирала И. К. Григоровича опасное положеніе быстро и радикально мѣняется, отношенія съ Государственной Думой улаживаются, производится реформа судостроительныхъ заводовъ и всѣхъ отдѣловъ министерства.
Первѣйшей и срочной задачей новый министръ ставитъ себѣ постройку въ Черномъ морѣ 3 линейныхъ кораблей-дредноутовъ. Однако вслѣдствіе упущеннаго уже времени, они предполагаются къ готовности лишь въ 1915 году, т. е. на годъ позже турецкихъ и, такимъ образомъ, 1914 годъ становится для насъ критическимъ.
Трудно себѣ представить, какую боль пришлось бы пережить русскому національному самолюбію, если бы слабому и устарѣвшему черноморскому флоту пришлось въ началѣ войны имѣть своимъ противникомъ эти турецкіе дредноуты… Къ счастью нашему, оба они, уже практически оконченные, были реквизированы англичанами на мѣстѣ своей постройки. Но неожиданно для всѣхъ въ въ Черномъ морѣ вмѣсто нихъ появился «Гебенъ»…
Линейный крейсеръ съ 10 11-дюймовыми орудіями, 29 узлами хода, превышавшаго почти вдвое скорость нашихъ линейныхъ кораблей, и съ болѣе сильнымъ бронированіемъ.
Англичане въ Сѣверномъ морѣ съ пренебреженіемъ называли 2-ю германскую эскадру, подобную нашей черноморской, — «пятиминутными кораблями» или «сардиночными коробками». Считалось, что такой корабль не въ состояніи дольше пяти минутъ выдержать огонь современнаго дредноута.
Приблизительно такъ же относился къ нашей черноморской эскадрѣ личный составъ «Гебена» и «Бреслау». Благодаря своему огромному ходу, «Гебенъ» всегда имѣлъ иниціативу, — могъ завязать бой или уклониться; держать такую дистанцію, съ которой его болѣе дальнобойныя орудія могли безнаказанно разстрѣливать наши корабли. У него было также большое техническое пре имущество, въ видѣ сосредоточенія всей артиллеріи къ одной платформѣ, между тѣмъ русскіе корабли, чтобы противостоять «Гебену», должны были держаться соединенно и стрѣлять всей эскадрой, что несравненно сложнѣе; да и въ этомъ случаѣ превышая лишь на 6 число крупныхъ орудій «Гебена». Онъ могъ поэтому съ серьезными шансами на успѣхъ вступать въ бой съ нашей эскадрой при всякой встрѣчѣ и въ полномъ ея составѣ. Психологіей пренебреженія къ русскимъ были проникнуты и нѣмецкіе офицеры «Гебена» и «Бреслау».
17 ноября 1914 г., узнавъ, что русская эскадра обстрѣляла Трапезундъ, эти крейсера направились къ Севастополю, чтобы, по офиціальному нѣмецкому описанію, «отрѣзать ей путь отступленія». На слѣдующій день, около полудня, наша эскадра подходила къ Крымскому берегу и находилась невдалекѣ отъ Ялты.
Въ кильватерной колоннѣ шли: «Св. Евстафій», подъ флагомъ командующаго, адмирала Эбергарда, «Іоаннъ Златоустъ», «Пантелеймонъ», «Три Святителя», «Ростиславъ». Нависшія дождевыя облака, мгла и часто проносившіяся полосы густого тумана совершенно скрывали горизонтъ. Поэтому цѣпь дозорныхъ крейсеровъ: «Кагулъ», «Алмазъ» и «Память Меркурія» держалась близко впереди, всего лишь въ полутора километрахъ отъ эскадры. Въ арріергардѣ 4 дивизіона миноносцевъ.
До Херсонесскаго маяка осталось 30 миль. Скоро и Севастополь. Послѣ продолжительнаго крейсерства и напряженной суровости моря такъ пріятно вернуться къ себѣ въ портъ, вымыться, заснуть наконецъ раздѣтымъ…. Опасности остались гдѣ-то позади… Лишь мысль о предстоящей погрузкѣ угля нѣсколько портила праздничное настроеніе. На эскадрѣ уголь почти на исходѣ. Въ теплотѣ казематовъ подъ мѣрное жужжаніе вентилятора, переставшаго раздражать и принявшаго какой-то другой, пріятный тонъ, каждый былъ занятъ своими мыслями… Въ душу каждаго возвращался спокойный, мягкій миръ.
Вдругъ тишину рѣзко разорвали звуки сигнальнаго горна. Боевая тревога. «Алмазъ» несется навстрѣчу эскадрѣ съ поднятымъ на мачтѣ сигналомъ: «Вижу непріятеля». Слѣва за нимъ, въ молочной пеленѣ тумана вспыхнуло и расползлось черное облако дыма. Неясно вырисовался мощный стальной силуэтъ съ широкими, низкими трубами…. «Гебенъ!» Дальше, почти теряясь въ туманѣ, «Бреслау».
Точно въ растревоженномъ муравейникѣ забѣгали люди… Сухо защелкала сталь орудійныхъ затворовъ… Загудѣли снарядные элеваторы… Эскадра, слѣдуя за «Евстафіемъ», покатилась влѣво, выстраивая боевую линію. Нѣмецкіе крейсера быстро и дерзко сближаются, разстилая черную полосу дыма. Вотъ легли на параллельный съ нами курсъ; сейчасъ откроютъ огонь…
Въ боевой рубкѣ «Евстафія» адмиралъ ждетъ нетерпѣливо, погладывая то на непріятельскіе корабли, то на идущій вторымъ въ линіи «Златоустъ». По принятой организаціи онъ долженъ вести пристрѣлку и управлять эскадреннымъ огнемъ, давая свой прицѣлъ остальнымъ кораблямъ по радіо. Но «Златоустъ» молчитъ… «Вѣроятно плохо видитъ цѣль… мѣшаютъ полосы тумана»… проносится въ головѣ адмирала. «На дальномѣрѣ 40 кабельтовыхъ», — слышитъ онъ передачу артиллерійскому офицеру.
— Больше ждать нельзя… это не ученіе…. Открывайте огонь… — спокойно приказалъ онъ.
Грохнулъ, точно небо обвалилъ, придавя все вокругъ, первый 12-дюймовый залпъ «Евстафія». Томительныя секунды ожиданія… еще…. еще… Вдругъ тамъ на палубѣ сверкнуло темно-оранжевое пламя разрыва и по обоимъ бортамъ выросли гигантскія водяныя елки. Накрытіе! Нервно затрещали артиллерійскіе указатели, заревѣли въ башняхъ электрическіе «ревуны»… По первому залпу «Евстафій» переходитъ на «бѣглый огонь»…
На борту «Гебена» вспыхнули огромныя свѣтло-желтыя огненныя пятна… Вотъ зарокотало гдѣ-то въ воздухѣ, приближается, нарастаетъ и перейдя въ оглушительный ревъ проносится надъ «Евстафіемъ»… За лѣвымъ бортомъ взметнулась водяная стѣна… Перелетъ. Пробита средняя труба, снесена радіо-сѣть. «Евстафій» не можетъ передать эскадрѣ вѣрно взятый имъ прицѣлъ… Но изъ-за прослоекъ тумана эскадра почти не видитъ «Гебена»… На «Златоустѣ», еле различая цѣль, начала пристрѣлку лишь одна носовая башня, «Пантелеймонъ» молчитъ совсѣмъ, «Три Святителя» почти не видятъ «Гебена», «Ростиславъ» видитъ только «Бреслау» и пристрѣливается къ нему.
Старикъ «Евстафій» сражается одинъ съ мощнымъ дредноутомъ, сосредоточившимъ на немъ весь свой огонь… Вотъ у праваго борта близко, снова взметнулись выше мачтъ столбы недолета, тяжело обрушивъ на палубу каскады грязно-желтой, пропитанной газами воды…. «Евстафій» взятъ въ вилку.
Вдругъ страшный грохотъ по всему кораблю. Лязгъ разрываемаго металла. Въ казематахъ 6-дюймовой батареи бѣгущее жидкое пламя, непроницаемое облако пыли. Люди задыхаются отъ ѣдкихъ газовъ. Отовсюду несутся стоны. Обрызганныя кровью переборки, разорванныя на части человѣческія тѣла… Вдавленныя броневыя плиты, сорванныя съ петель и далеко отброшенныя на палубу тяжелыя броневыя двери. Уже мертвый, лейтенантъ М. стоитъ, заклинившись въ амбразурѣ между орудіемъ и срѣзомъ брони. У него сорвана фуражна, газами сожжены волосы на головѣ, треснулъ черепъ и съ силой вдавленный въ глазныя орбиты бинокль торчитъ въ нихъ уродливымъ угломъ…
Возлѣ «Евстафія» кипятъ разрывами объ воду чудовищные снаряды. Онъ не мѣняетъ курса. Черными облаками громыхаютъ его залпы, сотрясая воздухъ на десятки километровъ. «Гебенъ» почти скрытъ водяными столбами. Вотъ поднялось надъ нимъ и медленно расползлось бурое облако дыма; видны языки пламени…. Тамъ пожаръ! Еще залпъ…
Но что это? «Гебенъ» стремительно ворочаетъ вправо и за его кормой вспѣнивается длинный бѣлый бурунъ. Развивъ свой огромный ходъ, онъ бѣжитъ отъ русскихъ и скрывается въ густомъ туманѣ…
По батареямъ «Евстафія» загремѣло «ура». Сильно бьется сердце у стараго адмирала. Побѣда! Въ первомъ же бою сломленъ надменный духъ страшнаго врага… И какъ! Однимъ старикомъ «Евстафіемъ». За нѣсколько минутъ боя «Евстафій» далъ 25 проц. попаданій. Съ аваріями и въ пожарѣ «Гебенъ» бѣжитъ въ Константинополь. На немъ 12 убитыхъ офицеровъ и 103 матроса; 7 офицеровъ и 52 матроса ранено. Такъ вотъ онѣ, русскія «сардиночныя коробки», такъ вотъ какова русская стрѣльба… Эскадра ложится на Севастополь.
Снявъ фуражку, адмиралъ обходитъ положенныхъ на палубѣ убитыхъ. Ихъ четыре офицера и 24 матроса. Идетъ къ раненымъ. Почти всѣ — тяжело. Одинъ офицеръ и 29 матросовъ. На окровавленную грудь умирающаго кладетъ крестикъ на Георгіевской ленточкѣ.
Иностранные военно-морскіе круги до сихъ поръ не освѣдомлены объ этомъ блестящемъ и безпримѣрномъ боѣ русскаго стараго корабля противъ германскаго дредноута. Нѣмцы замалчиваютъ о немъ. Въ ихъ офиціальномъ описаніи этого боя глухо значится: «русскіе стрѣляли хорошо». Однако послѣ этой встрѣчи, больно почувствовавъ наше превосходство, «Гебенъ» не только не осмѣливается больше предпринимать какія-либо дѣйствія противъ Черноморской эскадры, но каждый разъ избѣгаетъ встрѣчи съ ней. Вѣра въ себя у нѣмцевъ поколеблена, ихъ боевая мораль пошатнулась. У русскихъ она окрѣпла и превратилась въ увѣренность своего превосходства надъ противникомъ.
Духъ побѣдилъ броню и пушки.
Большевики, у которыхъ, къ сожалѣнію, остались всѣ архивы, въ своихъ описаніяхъ намѣренно и систематически стараются очернить русское прошлое, искажая и подтасовывая факты даже въ тѣхъ случаяхъ, когда успѣхъ нашъ несомнѣненъ. Но имъ не удастся скрыть истину, и она не погибнетъ.
Здѣсь, за рубежомъ живыми участниками войны затеплена лампада русской національной военно-морской мысли, въ видѣ «Зарубежнаго морского сборника». Трудно приходится этому точно изъ пепла возродившемуся старѣйшему русскому журналу. *) Его редакторъ, капитанъ 1 ранга Подгорный, больной отъ двѣнадцатилѣтняго плаванія на подводныхъ лодкахъ, замученный днемъ девятичасовой работой на заводѣ Шкода по своей минной спеціальности, трудится надъ журналомъ по ночамъ… Трудится идейно, безъ гроша личной прибыли… Чтобы донести до новой Россіи двухсотлѣтнія традиціи флота, чтобы передать грядущему на смѣну поколѣнію драгоцѣнный накопленный опытъ, чтобы несмотря на ложь поработителей Россіи, иностранцы прочли съ удивленіемъ, а это поколѣніе съ гордостью: «Святой Евстафій» подъ флагомъ адмирала Эбергарда выдержалъ бой съ «Гебеномъ» 18 ноября 1914 года».
*) Выходилъ безъ перерыва, начиная съ 1847 года (прим. автора).
А. Бенклевскій
Возрожденіе, №1770, 7 апрѣля 1930.
Views: 33