Отъ редактора. И еще немного о различіи русскихъ и совѣтскихъ.
Какъ-то на праздникахъ выхожу поздно ночью изъ сербскаго ресторана. Жду на тротуарѣ отставшихъ пріятелей. А передо мною вереница автомобилей, фіакровъ, каретъ.
— Очете авто, господине? Фіакеръ?
— Нѣтъ, спасибо. Не надо.
Группа русскихъ шофферовъ и извозчиковъ, насторожившаяся при моемъ выходѣ, разочарованно отступаетъ: свой. Извозчикъ размашисто хлопаетъ себя накрестъ по кафтану, облѣпленному снѣгомъ. Шофферы стучатъ сапогами по каменнымъ плитамъ, шлепаютъ кожаными рукавицами.
И прерванный споръ продолжается:
— Нѣтъ ужъ, извините, Федоръ Андреевичъ! Разъ вы демократъ и къ кадетской партіи принадлежите, то извольте и при выборахъ на съѣздъ [1] держаться демократическихъ принциповъ: всеобщее, прямое, равное и тайное. И никакихъ! Назвались четырехвостнымъ груздемъ — полѣзайте въ кузовъ.
— Вѣрно, Федя, вѣрно. Чего споришь, дѣйствительно! Это дѣло другое, что васъ, лѣвыхъ, мало… Сами виноваты если немного васъ, а вы славяне. Насчетъ же вашей позиціи, мнѣ изъ разсказа Тэффи одно выраженіе вспомнилось… Точно не помню, но смыслъ такой: «небось, когда на чай получать, то ты швейцаръ? А когда дверь отворятъ, то ты не швейцаръ?…» Голосъ большинства святъ по твоему мнѣнію? Вотъ ты и преклоняйся. Молись! Мы не подъ давленіемъ полиціи, брать, выборы свои производимъ. По священнымъ завѣтамъ Жанъ-Жака Руссо. А развѣ ты пересталъ уважать Жанъ-Жака Руссо?.. И декларацію правъ человѣка?
Федоръ Андреевичъ, принадлежавшій къ бѣлградскому списку эмигрантскаго комитета, былъ одинокъ въ этомъ спорѣ: одинъ противъ четырехъ. Однако неравныя силы не угашали въ немъ желанія бороться до побѣднаго конца.
Подтянувъ полы тяжелаго ватнаго кафтана, усѣяннаго блестящими пуговицами, онъ отступилъ отъ надвигавшихся на него противниковъ къ своей лошади, сдвинулъ на затылокъ мохнатую шапку, горячо заговорилъ:
— Вы не жонглируйте демократическими принципами, господа! Бросьте! Въ каждый принципъ необходимо всегда вносить коррективъ, когда этого требуетъ жизнь. И если вы тычете мнѣ въ носъ четыреххвостку, то я васъ легко побью теоріей самоопредѣленія группъ и національныхъ меньшинствъ. Да-съ! Мажоритарная система, и даже пропорціональная — всегда требуютъ поправки! Меньшинство по удѣльному вѣсу очень часто неравноцѣнно большинству. Поправка вообще обязательна, если меньшинство — сознательнѣе, культурно интенсивнѣе, политически выпуклѣе… Но развѣ я могу спорить съ вами, когда вы напираете всѣ сразу? Говорите по очереди — тогда готовъ отвѣчать. По пунктамъ? Пожалуйста. Но только парламентскимъ языкомъ! Вопросъ слишкомъ серьезенъ!
Я не знаю, чѣмъ окончился споръ: пріятели вышли изъ ресторана, а мы отправились по домамъ.
Но подходя къ дверямъ своей квартиры, я вдругъ вспомнилъ просьбу Федора Андреевича — говорить съ нимъ парламентскимъ языкомъ — и сильно встревожился:
Какъ бы не случилось чего!
Если кто-нибудь въ наше время говорить парламентскимъ языкомъ, это — ясно что значить: или разбитый пюпитръ. Или кровотеченіе изъ носу. Или брань коммунистовъ, какъ въ Прагѣ. Или «идите всѣ къ чорту», какъ у предсѣдателя бельгійской палаты.
И съ дамами, мимо лицъ, употребляющихъ парламентскія выраженія, проходить отнюдь не слѣдуетъ.
Совсѣмъ другое дѣло — формула: «бранится какъ русскій извозчикъ». Это теперь символъ деликатнаго спора: «не жонглируйте принципами. Въ каждый принципъ нужно вносить коррективъ»…
Дамъ, въ такихъ случаяхъ, можно смѣло вести. Даже съ дочерьми институтками. А въ политической жизни — облагороженіе: хорошій тонъ, академичность, утерянная изысканность выраженій.
Какъ я узналъ на слѣдующій день, ночной споръ прошелъ тихо и мирно, безъ парламентаризма. И я увѣренъ, что наши политическіе лидеры въ Югославіи передъ выборами на съѣздъ тоже не унизятъ себя до парламентскихъ пріемовъ борьбы, а будутъ вести себя именно такъ, какъ русскіе шофферы и извозчики, которыхъ я встрѣтилъ ночью на улицѣ.
А. Ренниковъ
Возрожденіе, №215, 3 января 1926
[1] Имѣются въ виду выборы на Россійскій Зарубежный Съѣздъ въ 1926 г.
Views: 35