Странная вещь, непонятная вещь…
Когда Максимъ Горькій совершалъ свое юбилейно-тріумфальное шествіе по Россіи, онъ получилъ множество анонимныхъ писемъ, въ которыхъ не заключалось никакихъ комплиментовъ…
Анонимные корреспонденты называли г. Горькаго «продажной душой» и даже «душонкой» и не хотѣли вѣрить, что онъ служить совѣтамъ безкорыстно.
Г-нъ Горькій не остался въ долгу передъ своими корреспондентами. Онъ отвѣтилъ имъ въ печати и отвѣтилъ въ такомъ же тонѣ запальчивости и раздраженія.
Касалось бы, на этомъ дружеская переписка могла бы и кончиться.
— Корреспонденты говорили о «душонкѣ» юбиляра, юбиляръ поговорилъ о «душонкѣ» корреспондентовъ — чего же больше? На этомъ бы и точку поставить.
Но, оказывается, нѣтъ, и даже совсѣмъ нѣтъ! Переписка имѣла «продолженіе», и очень странное продолженіе.
Оказывается, что кое-кто изъ горьковскихъ корреспондентовъ случайно (о, совершенно случайно!) обнаруженъ и выведенъ на свѣжую воду.
Вотъ что пишетъ объ этомъ «Красная Газета»:
«Сейчасъ кучка такихъ корреспондентовъ Горькаго случайно обнаружена въ Харьковѣ. Среди нихъ ярче всего выдѣляется совѣтскій служащій Алексѣй Христофоровичъ Клоповъ. Въ царское время онъ былъ товарищемъ прокурора харьковской судебной палаты. При бѣлыхъ онъ поперемѣнно былъ членомъ судебной палаты и прокуроромъ. На совѣсти этого человѣка имѣется не одинъ повѣшенный по его приговорамъ революціонеръ».
Клоповъ обнаруженъ «случайно», совершенно «случайно».
Но далѣе оказывается, что такія же случайности произошли и еще съ нѣкоторыми корреспондентами Горькаго.
Случайно обнаруженъ еще «Эммануилъ Константиновичъ Сергани, бывшій дворянинъ, бывшій помѣщикъ, бывшій бѣлогвардейскій генералъ, бывшій членъ союза русскаго народа».
Затѣмъ, опять-таки, благодаря простому случаю, были обнаружены Юлія Бломбергъ, бывшая баронесса и Магда Витте, дочь нѣмецкаго пастора.
Позвольте теперь подсчитать эти случайности:
— Клоповъ — случайность.
— Сергани — случайность.
— Бломбергъ — случайность.
— Витте — случайность.
«Красная Газета» ничего не говорить (и это дѣлаетъ честь ея скромности), кто же именно раскрылъ тайныхъ корреспондентовъ Горькаго и кому именно судьба подарила четыре такихъ великолѣпныхъ случайности?
Но, думается, что тутъ дѣло говоритъ само за себя.
— Только ГПУ могло собрать такой букетъ.
Если бы это быль сыщикъ-любитель, то откуда сыщикъ могъ бы узнать такія подробности изъ біографіи Клопова? Вѣдь за нѣкоторыя изъ этихъ подробностей полагается «стѣнка».
Ясное дѣло, что корреспонденты Горькаго были обнаружены властями и были арестованы.
Ясное дѣло, что арестъ сопровождался обысками, и что арестованныхъ водили потомъ на допросъ въ ГПУ.
Не знаю, какъ производился допросъ корреспондентовъ и примѣнялись ли обычныя для ГПУ «мѣры воздѣйствія».
Но не думаю, чтобы Клоповъ добровольно и безъ принужденія наболталъ, что «на совѣсти его имѣется не одинъ повѣшенный революціонеръ».
Правильнѣе предположить, что «мѣры воздѣйствія» были и что дорога «отъ анонимнаго письма къ стѣнкѣ» не была продѣлана добровольно.
Но позвольте еще одинъ вопросъ:
— Зналъ ли Горькій, что ГПУ приняло зависящія мѣры къ разысканію его корреспондентовъ? Или же всѣ четыре «случайности» произошли безъ его вѣдома?
Думается, что если въ рукахъ ГПУ не было даже подлинныхъ писемъ корреспондентовъ, то «случайности» приходится назвать изъ ряда вонъ счастливыми…
И еще:
— Знаетъ ли г. Горькій, какая участь ждетъ его корреспондентовъ? Будетъ ли въ конечномъ счетѣ «стѣнка» или дѣло обойдется только каторгой?
Но такъ или иначе, это будетъ «горьковская стѣнка»… и «горьковская каторга»…
— Если бы чортъ не догадалъ Клопова вступать въ переписку съ знаменитымъ пролетарскимъ писателемъ, онъ и до сихъ поръ ходилъ бы на свою совѣтскую службу и не думалъ о «стѣнкѣ»…
Александръ Яблоновскій
Возрожденіе, 7 марта 1929, №1374
Views: 34