Встрѣтилъ стараго знакомаго, кіевскаго человѣка, только что отрясшаго совѣтскій прахъ отъ ногъ своихъ… Говорили долго и горько и много…
Между прочимъ, кіевлянинъ разсказалъ мнѣ, во что выродилось теперь старое русское хлѣбосольство и какь подсовѣтскіе люди ходятъ теперь въ гости другъ къ другу.
— Нѣтъ ничего подлѣе «вечеринокъ», «журъ-фиксовъ», именинъ… Именинники въ Россіи — это сейчасъ прямые Іуды… Именинные пироги теперь подаются съ чекистской начинкой…
И онъ вошелъ въ подробности.
— Предположимъ, вы собираетесь праздновать именины жены и устроить у себя вечеринку. Но еще наканунѣ васъ вдругъ приглашаютъ въ ГПУ. Любезно, вѣжливо (о, странно вѣжливо!) приглашаютъ и ведутъ вѣжливый разговоръ. Съ дружеской улыбкой «типъ» васъ усаживаетъ, предлагаетъ курить и начинаетъ:
— Если не ошибаюсь, у васъ завтра собираются гости?..
— М-м… Собственно не гости — какіе же гости? А такъ просто жена именинница, такъ ждемъ свояченицу чай пить..
— Ну, не только свояченицу… Намь извѣстно, что человѣкъ 15 будетъ… Впрочемъ, не въ этомъ дѣло… Мы знаемъ, что будетъ вечеринка и хотимъ на васъ «соціальный заказъ» возложить…
— Заказъ? Но какой же?..
— О, самый несложный… Не будете ли вы такъ добры — не пригласите ли къ вамъ на именины хоть одного изъ нашихъ людей?
— То есть какъ же это «пригласить»? Вѣдь я даже не имѣю чести…
— Ну, какой вздоръ!… Какая тамъ «честь»? Просто напишите записочку Иванъ Ивановичу Зыкину и къ вамъ придетъ очень милый, очень веселый человѣкъ… Душа общества, можно сказать… Вы вѣдь любите совѣтскую власть?
— По… помилуйте, кто же ее не любитъ?
— И содѣйствовать ей всемѣрно не отказываетесь?
— Помилуйте, кто же… кто же отказывается?..
— Такъ вотъ и прекрасно… «Садитесь и пишитесь», какъ говорилъ мнѣ въ гимназіи нашъ учитель французскаго языка… На имя Ивана Ивановича Зыкина… Вотъ вамъ и бумага.
Весь въ поту, мужъ именинницы садится точно на горячую плиту и беретъ въ руки перо…
А «типъ» ласково поощряетъ.
— «Садитесь и пишитесь» — въ этомъ и весь соціальный заказъ…
Съ трудомъ, съ пѣной на губахъ, мужъ именинницы выводитъ первые строчки: «Дорогой Иванъ Ивановичъ». А въ головѣ огненнымъ вихремъ несутся мысли:
— Да что же это такъ, Господи? Вѣдь это іудины именины… Къ себѣ въ домъ сволочь звать… Гостей подъ топоръ подводить…
А «типъ» все поощряетъ:
— Ну что же вы задумались? «Садитесь и пишитесь»… Хе-хе-хе…
Какъ кроликъ подъ взглядомъ удава мужъ именинницы перечитываетъ написанныя слова: «Дорогой Иванъ Ивановичъ», а самъ думаетъ:
— Впрочемъ можно вѣдь предостеречь, можно предупредить, что на вечерѣ подлецъ будетъ…
Но «типъ», какъ бы угадывая тайиыя мысли совѣтскаго гражданина, закрываетъ передъ нимъ и эту лазейку:
— Только не надо, конечно, предостерегать своихъ гостей и будить въ нихъ напрасные страхи… Иванъ Ивановичъ долженъ сохранить на вашемъ вечерѣ полное инкогнито… У насъ недавно былъ случай, когда именинникъ предостерегь, а потомъ вмѣстѣ съ гостями въ Соловки уѣхалъ… Да и согласитесь, что эти предостереженія прямо безсмысленны: развѣ хозяинъ знаетъ тайны своихъ гостей? Вы думаете, что это «вашъ» другъ, а онъ оказывается «нашъ», или вѣрнѣе, «вашъ» и «нашъ». Вы думаете, что это вы его пригласили, а это мы пригласили*.. Вообще, никогда нельзя знать, по дружбѣ ли пришелъ кь вамъ гость, или по должности…
Холоднымъ потомъ обливается мужъ именинницы, а «типъ» все не перестаетъ дружески наставлять:
— Да-да… «Садитесь и пишитесь», — что можетъ быть проще? Изъ всѣхъ «соціальныхъ заказовъ», это, можетъ быть, самый несложный… Но, конечно, если вечеринку отложить, или отмѣнить, то всегда возможны соловецкія послѣствія…
Такъ говорилъ мнѣ кіевлянинъ, отрясшій совѣтскій прахъ отъ ногъ своихъ… И лютой ненавистью горѣли глаза и въ голосѣ слышались свистящія ноты задыхающагося человѣка…
А. Яблоновскій
Возрожденіе, №1614, 2 ноября 1929
Views: 36