Варіировать вмѣсто разнообразить, концентрировать вмѣсто сосредоточить, почему употребляютъ? По недомыслію отчасти, а главное по щегольству. «Констатировать” вмѣсто «подтвердить» или «удостовѣрить» какъ-то вкуснѣе и благороднѣе кажется; самое понятіе кажется, хотя оно совершенно то же, что и выраженное по-русски, болѣе возвышеннымъ, болѣе умнымъ, болѣе просвѣщеннымъ. Констатирующій воображаетъ себя во фракѣ и пренебрежительно посматриваетъ на удостовѣряющаго, находя, что онъ въ зипунѣ. Онъ, такъ сказать, шествуетъ, когда тотъ идетъ, или кушаетъ, когда тотъ ѣстъ просто.

Н. П. Гиляровъ-Платоновъ, «Экскурсія въ русскую грамматику», 1884

Views: 69

Если языкъ во всемъ составѣ вообще не намъ принадлежитъ, а мы ему, то еще менѣе принадлежитъ намъ языкъ письменный и даже не только языкъ, но каждое отдѣльное реченіе. Живое слово еще наше, пока произносится, но съ того момента, какъ заключилось въ букву, оно перестаетъ быть нашимъ и чьимъ-либо. Оно — самостоятельное существо, хотя вышедшее изъ нашихъ устъ и нашей души. Оно въ насъ болѣе не нуждается: не нашъ голосъ и интонація, не нашъ почеркъ даютъ ему сущность, а отношеніе его къ языку вообще, къ словарному составу языка, къ его грамматическимъ законамъ, къ его исторіи: она его душа и жизнь.

Н. П. Гиляровъ-Платоновъ, «Экскурсія въ русскую грамматику», 1884

Views: 48

Вѣроятно, Вамъ случалось знавать людей, которые, напримѣръ, изгоняютъ изъ своего правописанія твердый знакъ «ъ» или усвоиваютъ другое подобное новшество? Для меня такая привычка, если я ее вижу, служитъ уже одна свидѣтельствомъ объ умственныхъ и нравственныхъ качествахъ пишущаго: это непремѣнно умъ ограниченный, самонадѣянный, съ мелочными претензіями и неспособный ни къ творчеству, ни къ благороднымъ порывамъ, а серьезная мысль въ немъ и не зачиналась. Это шестилѣтній мальчишка, корчащій большого, взявшій папиросу въ зубы и важно расхаживающій, заложа руки за спину. Онъ умнѣе всѣхъ, этотъ гонитель твердаго языка, умнѣе всѣхъ грамотныхъ соотечественниковъ, не додумавшихся до такой несомнѣнной вещи, какъ излишество твердаго знака. Да чего соотечественниковъ,— онъ умнѣе грамотныхъ всего свѣта, умнѣе французовъ и англичанъ, которые пишутъ двадцать буквъ, чтобъ изобразить слово, способное выразиться четырьмя знаками. Но, не глупо ли дѣлаетъ французъ, что пишетъ avaient когда достаточно писать аvè. Англичане же не совсѣмъ ли безмозглые? По выраженію одного остряка, они пишутъ Мещерскій, когда выговаривается Оболенскій. И сколько даромъ тратятъ времени эти тупые европейцы на начертаніе, сколько капиталовъ губятъ непроизводительно на отливку и оттискиваніе ненужныхъ буквъ!

Такъ разсуждаетъ нашъ умникъ, скорѣе же всего онъ даже не разсуждаетъ, а дѣйствуетъ по прихоти: такъ нравится, оригинально. И это для него еще благо, потому что вина его тогда только въ легкомысліи и заносчивости. Хуже, когда онъ дошелъ до своего вывода путемъ размышленій. Тогда мы ему откажемъ въ самой способности разсуждать, не говоря ужъ объ узкосердечіи, которое свидѣтельствуется этимъ пренебреженіемъ къ живому обществу, котораго онъ состоитъ членомъ, и ко всему міру отошедшихъ предковъ, трудомъ которыхъ онъ самъ есть то, что есть, которыхъ умственнаго наслѣдія онъ есть участникъ.

Н. П. Гиляров-Платонов, «Экскурсія в русскую грамматику», 1884

Views: 67

Чтобы ясно представить обстановку, въ которой происходили первыя обсужденія вопроса объ упрощеніи правописанія, нужно вспомнить, что это было въ 1904 году. Оппозиціонныя и революціонныя настроенія наростали, воздухъ былъ пропитанъ протестами всякаго рода и по всякому поводу. Въ старой орѳографіи многіе стали видѣть одинъ изъ способовъ, которымъ правительство держало народъ въ темнотѣ. Эта мысль находила особенно много приверженцевъ среди сельскихъ учителей, которые дѣйствительно страдали отъ слишкомъ строгихъ для начальной школы требованій по орѳографіи. И психологически совершенно естественно, что мысль о пересмотрѣ Гротовскаго правописанія превратилась мало-по-малу въ мысль о рѣшительномъ разрушеніи всей системы русскаго правописанія, во имя, якобы, блага и просвѣщенія народа. Этимъ настроеніямъ, подкладка которыхъ была, въ сущности, только революціонно-политическая, поддались и нѣкоторые ученые.

Continue reading →

Views: 64

Классически точное опредѣленіе, вынесенное Академіей наук в началѣ XX вѣка:

«Въ примѣненіи къ литературному языку, имѣющему за собою болѣе или менѣе длинное прошлое, правописаніе должно представлять условный компромиссъ двухъ принциповъ — фонетическаго и историческаго. Требованія правописанія, основывающіяся на каждомъ изъ двухъ этихъ принциповъ въ отдѣльности, подлежатъ вѣдѣнію науки, которая опредѣляетъ, соотвѣтствуютъ ли эти требованія дѣйствительности, какъ по отношенію къ написаніямъ, передающимъ звуковыя различія, наблюдаемыя въ современномъ языкѣ, такъ и по отношенію къ случаямъ, въ которыхъ имѣется въ виду исторія звуковой стороны данныхъ словъ; но самое соглашеніе этихъ разнородныхъ принциповъ, основывающееся на тѣхъ или другихъ практическихъ удобствахъ, находится внѣ контроля какой-либо иной науки, кромѣ логики, хотя логичность, послѣдовательность въ построеніи правилъ правописанія, конечно, не дѣлаетъ научнымъ самое правописаніе».

Приведено в статьѣ Н. К. Кульмана «О русском правописаніи» (1925).

Views: 56

«Употребленіе языка людьми мыслящими и вообще грамотными должно быть сознательное; каждый пишущій, если онъ сколько-нибудь образован, чувствуетъ потребность отдавать себѣ отчетъ въ начертаніи слов и стремится къ достиженію въ этомъ возможной послѣдовательности».

Я. К. Гротъ

Views: 46