Русскій совѣтъ. — Его составъ. — Популярность Врангеля. — Состоящій при немъ японскій представитель Такахаси. — Большевики. — Ликвидація ихъ англичанами. — Переполохъ въ ресторанѣ. — Дама, высланная въ совѣтскую Россію по ошибкѣ. — Рамазанъ. — Въ Айя-Софіи ночью. — Священный поясъ.
Врангель въ Константинополѣ царилъ. Царилъ морально. Онъ пользовался престижемъ на верхахъ, популярностью въ массахъ, и русскихъ и туземныхъ. Супруги Врангели были на расхватъ — ни одна вечеринка, ни одинъ обѣдъ, устраиваемые въ кругахъ верховныхъ комиссаровъ, на судахъ междусоюзной эскадры не обходились безъ П. Н. и О. М. Врангель. У Врангеля было рѣдкое соединеніе: онъ импонировалъ и въ то же время привлекалъ къ себѣ сердца. И въ сношеніяхъ съ людьми не упускалъ никогда русскаго интереса, во время бесѣды ли съ американскимъ адмираломъ, или съ маленькимъ бѣженцемъ, явившимся къ нему съ просьбой. Подъ теплой оболочкой личнаго обаянія онъ хранилъ холодный расчетъ государственнаго человѣка, соображающаго своя поступки съ будущимъ ввѣренныхъ ему судьбой массъ и далекой страны, къ которой стремились его помыслы.
Онъ понялъ, что необходимъ политическій центръ, органъ, представляющій зарубежную Россію, — учрежденіе, гдѣ были бы представлены всѣ теченія. И онъ создалъ Русскій совѣть, гдѣ были налицо представители всѣхъ партій, гдѣ рядомъ съ плехановцемъ сидѣлъ монархистъ. Мы торжественно въ «холлѣ» россійскаго посольства открывали Русскій совѣть. На открытіи присутствовали иностранные корреспонденты. Произнесены были звучавшія молодостью рѣчи:
Врангель говорилъ:
— Дѣятельность Совѣта должна протекать внѣ обособленныхъ домогательствъ партійныхъ образованій. Они давно обратились въ пережитки, утратившіе смыслъ прежняго своего предназначенія. Но даже эти партіи, какъ бы цѣпко онѣ ни держались прошлыхъ своихъ заданій и тактическихъ пріемовъ, свободно могли бы итти теперь сомкнутымъ строемъ къ осуществленію безспорныхъ и очевидныхъ задачъ текущаго времени. Подобное сліяніе усилій могло бы послѣдовать, конечно, при условіи, если бы въ сердцахъ отдѣльныхъ дѣятелей образъ страдалицы родины заслонилъ угасающую жизнь отжившихъ свой вѣкъ политическихъ сочетаній.
Врангель не только посадилъ рядомъ въ одной залѣ политическихъ противниковъ: онъ заставилъ ихъ совмѣстно плодотворно работать. Онъ не ограничилъ «совѣть» горсточкой оказавшихся подъ рукой «нотаблей». Онъ задумалъ нѣчто большее: имъ было выработано положеніе о выборахъ въ «совѣтъ» отъ эмиграціи. Онъ добился того, что былъ созданъ аппаратъ. въ одно и то же время независимый, и работоспособный и не мѣшавшій его, Врангеля, дѣйствіямъ какъ главнокомандующаго.
Среди бѣженцевъ Врангель пользовался популярностью, которая передалась иностранцамъ и мѣстному населенію. На улицѣ его встрѣчали радостныя улыбки. Въ общественныхъ мѣстахъ, въ садахъ, оркестры видя его подымались съ мѣстъ и играли Преображенскій маршъ. Публика, въ томъ числѣ иностранные офицеры, принимали участіе въ оваціяхъ. Къ О. М. Врангель въ Галлиполи являлась депутація мѣстной армянской колоніи съ просьбой освободить армянъ отъ греческой воинской повинности.
Теперь, когда среди русскихъ зародились надежды на возсозданіе русской на ціональной государственности на Дальнемъ Востокѣ, быть можетъ интересно вспомнить, что одна страна сохранила при Врангелѣ своего представителя даже послѣ эвакуаціи, въ Константинополѣ: это была Японія, представитель которой, майоръ Такахаси, продолжалъ оставаться при Врангелѣ. Въ торжественные дни, въ день именинъ или свадьбы Врангеля, онъ неизмѣнно пріѣзжалъ на “Лукуллъ”, привозилъ по японскому обычаю подарки, стараясь всячески оказать вниманіе русскому военачальнику, звѣзда котораго въ глазахъ «реальныхъ» политиковъ должна была, казалось бы, числиться окончательно закатившейся.
Имя Врангеля было извѣстно отъ совѣтскаго Петербурга до освободившагося на время Владивостока. Такъ изъ Петербурга онъ получилъ икону съ письмомъ прихода, а съ Дальняго Востока его привѣтствовало образовавшееся тамъ національное правительство.
***
Вскорѣ въ Константинополѣ появились большевики, подъ предлогомъ, какъ всегда, торговыхъ дѣлъ. Торговый представитель большевиковъ однажды по ошибкѣ чуть не заѣхалъ во дворъ посольства. Автомобиль сталъ заворачивать, а часовой распахнулъ порога. «Торговому пред ставителю» въ посольскомъ дворѣ вѣроятно не поздоровилось бы, если бы онъ вовремя не спохватился. Главу одной делегаціи, Кудиша, въ публичныхъ мѣстахъ нѣсколько разъ били. Въ концѣ концовъ «начальство» убрало его. Вообще въ то время происходили нескончаемыя недоразумѣнія съ большевиками. Итальянскій пароходъ съ грузомъ шелъ въ Одессу и возвращался въ Золотой Рогъ неразгруженнымъ. Отъ времени до времени союзная контръ- развѣдка приступала къ ликвидаціи какой-нибудь «очередной» «торговой делегаціи*. Начиналась на “торговыхъ делегатовъ» по городу облава. Ихъ вылавливали всюду, гдѣ они въ данную минуту были, и чаще всего обнаруживали въ объятіяхъ проститутокъ.
«Делегаціи» эти носили замысловатыя названія. Такъ, напримѣръ, Кудишъ именовался «предсѣдателемъ русско- украинскихъ кооперативовъ».
***
Самой крупной ликвидаціей былъ разгромъ, произведенный англійскими военными властями въ совѣтскихъ учрежденіяхъ 29 іюня, причемъ было арестовано до 50 человѣкъ, въ томъ числѣ вся большевицкая головка, съ крупнѣйшими «рыбами». Арестованы были всѣ служащіе до машинистокъ включительно. При обыскѣ были найдены между прочимъ фальшивые фунты стерлинговъ, сфабрикованные въ Петербургѣ. Арестованы были въ Бейкосѣ чрезвычайка и красный штабъ, работавшіе «подпольно». Весь аппарать быть организованъ полностью, имѣлась типографія, паспортно-пропускной пунктъ — служившій связью съ арміей Кемаля и визировавшій паспорта для проѣзда въ Анатолію и т. д. Тутъ найдены списки и фотографіи всѣхъ виднѣйшихъ бѣженцевъ въ Константинополѣ, обнаружены были бомбы, оружіе, фальшивые англійскіе документы.
Англичане если за что-нибудь берутся, то дѣлаютъ это основательно. Попутно они арестовали спекулянтовъ, имѣвшихъ дѣла съ большевиками. Англичане посѣтили даже курсы Берлица, гдѣ арестовали группу больвевицкихъ агигаторовъ, изучавшихъ турецкій языкъ. 29 іюня на константинопольской биржѣ совѣтскій милліонъ паль со 140 лиръ до 22.
2 іюля арестованныхъ посадили на парусную шхуну и подъ конвоемъ англійскаго миноносца отправили къ «совѣтскимъ» берегамъ.
Тутъ едва не произошла трагедія. При такихъ незапныхъ повальныхъ обыскахъ и арестахъ — среди задержанныхъ легко могли оказаться лица, арестованныя по ошибкѣ. Такъ, была, арестована служившая въ ресторанѣ «Большой Московскій Кружокъ» опереточная артистка И…а. Ее со всей теплой компаніей посадили на шхуну и повезли въ Севастополь, гдѣ ее несомнѣнно ждалъ разстрѣлъ. У г-жи И…а было много друзей. Радіо полетѣло съ миноносца на миноносецъ.
А шхуна все шла.
Въ «Большомъ Московскомъ Кружкѣ» царило волненіе. Всѣ боялись за обреченную на казнь, ни въ чемъ неповинную молоденькую женщину. Англичане не любятъ сознаваться въ ошибкахъ и отмѣнять распоряженій.
Подойдя на двѣ мили къ Севастополю, англичане отрубили канатъ и предоставили баржѣ съ большевиками добираться собственными силами до севастопольской бухты. Начальство миноносца вняло посланнымъ вслѣдъ радіограммамъ и привезло съ собой артистку И…у, натерпѣвшуюся на баржѣ всякихъ мукъ и страховь, такъ какъ большевики во время перехода надъ ней всячески издѣвались и сулили ей по прибытіи въ Севастополь разстрѣлъ.
Чистка Константипополя отъ большевиковъ, произведенная въ концѣ іюня, была основательная. Но трудно было примирить подобныя репрессіи съ англосовѣтскимъ торговымъ соглашеніемъ. Это составляло тайну Ллойдъ-Джорджа.
***
Отдыхъ отъ запятій составляли прогулки по Константинополю.
Цвѣли абрикосы. Начался Рамазанъ. Вечеромъ билъ барабанъ, разрѣшавшій питье и ѣду, и мечети стояли освѣщенными.
Разъ ночью я отправился въ Айя-Софію. Смыслъ данной особенно торжественной службы я не могъ въ точности выяснить. Состоящій при бюро печати переводчикъ съ турецкаго языка, большой знатокъ мѣстной жизни, объяснилъ мнѣ, что служба совпадаетъ съ ночью, когда султану приводятъ новую наложницу-рабыню.
Въ Стамбулѣ оживленіе. 11-й часъ ночи. Въ мечети мы поднялись на хоры по «пантъ дусъ», сводчатымъ коридоромъ, шедшимъ большой спиралью. Коридоръ освѣщали плошки въ стекляныхъ стаканчикахъ. Хоры это — широкій проспектъ, окаймляющій на высотѣ храмъ. Внизу правовѣрные рядами стоятъ на колѣняхъ, держа передъ лицомъ ладони — якобы развернутую книгу корана. Поражаетъ отсутствіе тѣснящейся толпы — особенности нашихъ молитвенныхъ собраній. Молящіеся къ «алтарю» косыми рядами, потому что алтарь Софіи (когда то христіанскаго храма) на востокъ, а правовѣрные должны стоять лицомъ къ Меккѣ. Мулла иногда дико кричалъ точно о помощи (въ эту ночь молитва достигаетъ седьмого неба, ангелы же нисходятъ въ мечеть). Ему отвѣчала такимъ же крикомъ паства и падала ницъ.
По хорамъ гуляли гости. Имѣлся особый помостъ для дипломатическаго корпуса.
Улицы полны народомъ. Магазины открыты, торгуютъ, кофейни переполнены. Въ парикмахерскихъ усиленно бреются. Такое впечатлѣніе точно люди рѣшили все дѣлать ночью. Или городъ въ разгаръ дневной сутолоки внезапно застиг-
путь солнечнымъ затменіемъ. Толпа, несмотря на возбужденіе, ласковая.
Вернулись мы отъ мусульманской «заутрени» въ часъ ночи.
***
При соприкосновеніи съ исламомъ поражало сплетеніе повседневной тѣлесной жизни, земного быта, съ религіознымъ культомъ, небо и земля идутъ фамильярно, взявъ другъ друга подъ руку, ведутъ за собой людей на равныхъ правахъ; слабостей человѣческой плоти нѣтъ, небо же земля представляетъ себѣ какъ еще болѣе прекрасную землю.
У мусульманъ удивительно обострено вниманіе къ вещественному, къ предмету. Отсюда частью вѣра въ талисманы. Вотъ примѣръ того, какъ зорко слѣдятъ глаза магометанина за представляющимъ для него интересъ «предметомъ»:
Младшій сынъ В. В. Мусинъ-Пушкина, корнетъ В. В. Мусинъ-Пушкинъ, стоялъ на Перѣ около Пармакъ Копу, въ ожиданіи трамвая. Турокъ, подающій сигналы свисткомъ, при остановкахъ и отправленіи вагоновъ на мѣстѣ стоянокъ, принялся внимательно разсматривать на Мусинѣ-Пушкинѣ кавказскій поясъ, ременный, съ серебрянымъ наборомъ. Мусинъ-Пушкинъ обратилъ вниманіе, что кто-то дергаетъ его за поясъ. «Свистунъ» не ограничился личнымъ изученіемъ пояса, а подозвалъ стоявшаго тутъ же на посту турецкаго городового. Оба они что-то разглядѣли на поясѣ, пошептались, послѣ
чего ихъ поведеніе въ отношеніи Мусинъ Пушкина рѣзко измѣнилось. Они вытянулись, стали къ нему необыкновенно почтительны, когда подошелъ вагонъ, помогли ему подняться на площадку, отстраняя женщинъ, и отдавали честь, приложивъ руки къ фескамъ, пока вагонъ не тронулся.
Когда молодой Мусинъ-Пушкинъ, вернувшись домой, разсказалъ намъ это происшествіе, то естественно всѣ заинтересовались поясомъ, на которомъ мы обнаружили надпись восточными письменами. Поясъ былъ купленъ въ Кисловодскѣ въ 1918 году за 120 руб. Ничего особеннаго онъ собой не представлялъ. Поясъ — какъ поясъ!
Я взялъ поясъ въ бюро. Мои разсыльные- татары однако ничего не могли разобрать въ надписи. Я послалъ поясъ въ Стамбулъ, гдѣ послѣ нѣкоторыхъ поисковъ свѣдущаго человѣка таковой разыскался и опредѣлилъ начертанныя слова, какъ письмена черкесскаго нарѣчія.
Надпись по нашему звучала такъ: «Нохъ — кошпилъ».
«Нохъ» — «пророкъ». «Кошпилъ» — «ведущій происхожденіе отъ пророка».
Думаю, что я правильно воспроизвелъ здѣсь начертанія русскими буквами. За точную передачу сообщеннаго мнѣ смысла — ручаюсь.
*) Послѣдній очеркъ изъ воспоминаній «Близкая даль» напечатанъ въ «Возрожденіи» 21 февраля 1932 г. Онъ непосредственно связанъ съ настоящимъ отрывкомъ, относящимся къ тому же времени (1921 г.) и пребыванію въ Константинополѣ. гдѣ авторъ завѣдывалъ бюро русской печати при эвакуированной арміи Врангеля.
Николай Чебышевъ.
Возрожденіе, № 2500, 6 апрѣля 1932.
Views: 28
